К середине 60-х годов в непростой международной обстановке наш флот постепенно становился ракетно-ядерным и из морского флота превращался в действительно океанский. Это было связано с колоссальными затратами материальных средств. Одновременно необходимо было готовить к выполнению качественно новых задач различного уровня и офицерские кадры. В первоначальный период строительства и освоения новой боевой техники упор на флотах делался на проведение командно-штабных учений с привлечением ограниченного количества кораблей, судов, береговых сил и морской авиации. Начиная с 1965 года, на флотах практически ежегодно стали проходить уже крупномасштабные учения и маневры, носившие не только оперативный, но и оперативно-стратегический характер. В 1966 году на Балтике было проведено совместное учение Балтийского флота и флотов ГДР и ПНР под кодовым названием “Байкал” по проведению крупных морских и воздушных десантных операций. В учении приняло участие свыше 260 кораблей и судов и около 250 самолетов стран-участниц. Общее руководство учениями осуществлял министр обороны СССР А.А. Гречко. В следующем, 1967 году, учения по проведению морской десантной операции были проведены на Черном море. В них принимали участие Черноморский флот и флоты Болгарии и Румынии. В 1968 году было проведено большое командно-штабное учение под кодовым названием “Север-68”. В этих учениях, которые начались 9 июля и продолжались 10 дней, приняли участие командование и управления Военно-Морских флотов ГДР, ПНР, советских Балтийского и Северного флотов. Оно осуществлялось в противовес учениям НАТО “Полярный экспресс” и их планам по переброске в Норвегию мобильных сил. Для обозначения фактических действий сторон от союзных флотов были выделены атомные и дизельные подводные лодки, ракетные, противолодочные, торпедные и десантные корабли и катера, тральщики, морская авиация, силы и средства ПВО, вспомогательные суда и морская пехота. Всего в учениях “Север-68” приняли участие свыше 300 боевых кораблей и судов и около 500 самолетов и вертолетов. Район учения охватывал северную часть Атлантического океана, Норвежское, Северное, Баренцево и Балтийское моря. Руководил учениями Главнокомандующий Военно-Морским Флотом СССР Адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков. Его заместителями были командующий Военно-Морским Флотом ПНР вице-адмирал З. Студзинский и командующий Народным Военно-Морским Флотом ГДР вице-адмирал В. Эмм. Эти учения и еще несколько менее масштабных командно-штабных игр и тактических учений на флотах позволили в апреле – мае 1970 года успешно провести самые крупномасштабные маневры советского ВМФ – “Океан”, охватившие акватории Атлантического, Тихого и Северного Ледовитого океанов.
Источник: www.rosflot.ru, автор: А.Н. Болосов, кандидат технических наук
«О программе военно-морского строительства на 1933–1938 гг.»
Для укрепления наших морских сил на Тихоокеанском, Северном, Балтийском и Черноморском театрах в июле 1933 г. Советом Труда и Обороны было принято постановление «О программе военно-морского строительства на 1933-1938 гг.». Этим постановлением предусматривалось строительство подводных лодок, крейсеров, лидеров, эскадренных миноносцев, речных мониторов, торпедных и других катеров различного назначения. По количественному составу основного рода сил планировалось построить: 8 легких крейсеров, 50 лидеров и эскадренных миноносцев и 169 подводных лодок. И хотя намеченные планы строительства кораблей полностью выполнить не удалось, кораблестроительная программа второй пятилетки явилась важным этапом наращивания боевой мощи Военно-морского Флота.
За время пятилетней кораблестроительной программы 1933-1938 гг. флот получил 137 подводных лодок различных типов, 25 боевых надводных кораблей, 201 торпедный катер, 28 речных бронекатеров.
Источник: www.deepstorm.ru, Развитие подводного кораблестроения в предвоенный период
Историческая дата: 11.07.1933
План "Анадырь"
В связи с готовившейся интервенцией США против Кубы начались морские перевозки на Кубу советских войск по плану «Анадырь». На Кубе предполагалось разместить группу советских войск под командованием генерала армии И. А. Плиева. Начавшиеся перевозки и оборудование ракетных позиций на острове привели к так называемому «Карибскому кризису» и угрозе возникновения третьей мировой войны. Благодаря переговорам Н. С. Хрущева и Д. Кеннеди и принятию сторонами ряда взаимных обязательств кризис был ликвидирован.
Гибель адмирала Нахимова "Дошли до банкета, Нахимов взял подзорную трубу у сигнальщика и шагнул на банкет. Его высокая сутулая фигура в золотых адмиральских эполетах показалась на банкете одинокой, совсем близкой, бросающейся в глаза мишенью прямо перед французской батареей. Керн и адъютант сделали еще последнюю попытку предупредить несчастье и стали убеждать Нахимова хоть пониже нагнуться или зайти за мешки, чтобы смотреть оттуда. Нахимов, не отвечая, все смотрел в трубу в сторону французов. Просвистела пуля, уже явно прицельная, и ударилась около самого локтя Нахимова в мешок с землей. "Они сегодня довольно метко стреляют", - сказал Нахимов, и в этот момент грянул новый выстрел. Адмирал без единого стона пал на землю как подкошенный.
Штуцерная пуля ударила в лицо, пробила череп и вышла у затылка. Он уже не приходил в сознание. Его перенесли на квартиру. Прошли день, ночь, снова наступил день. Лучшие наличные медицинские силы собрались у постели. Он изредка открывал глаза, но смотрел неподвижно и молчал. Наступила последняя ночь, потом утро 30 июня 1855 года. Толпа молчаливо стояла около дома. Издали грохотала бомбардировка. Вот показание одного из допущенных к одру умирающего:
"Войдя в комнату, где лежал адмирал, я нашел у него докторов, тех же, что оставил ночью, и прусского лейб-медика, приехавшего посмотреть на действие своего лекарства. Усов и барон Крюденер снимали портрет: больной дышал и по временам открывал глаза. Но около 11 часов дыхание сделалось вдруг сильнее: в комнате воцарилось молчание. Доктора подошли к кровати. "Вот наступает смерть", - громко и внятно сказал Соколов, вероятно, не зная, что около меня сидел его племянник П.В. Воеводский. Последние минуты Павла Степановича оканчивались. Больной потянулся в первый раз, и дыхание сделалось реже... После нескольких вздохов снова вытянулся и медленно вздохнул... Умирающий сделал еще конвульсивное движение, еще вздохнул три раза, и никто из присутствующих не заметил его последнего вздоха. Но прошло несколько тяжких мгновений: все взялись за часы, и когда Соколов громко приговорил: "Скончался", было 11 часов 7 минут... Герой Наварина, Синопа и Севастополя, этот рыцарь без страха и укоризны, окончил свое славное поприще".
Матросы толпились вокруг гроба целые сутки, целуя руки мертвеца, сменяя друг друга, уходя снова на бастионы, и возвращались к гробу, как только их опять отпускали. Вот письмо одной из сестер милосердия, живо восстанавливающее перед нами переживавшийся момент:
"...Во второй комнате стоял его гроб золотой парчи, кругом много подушек с орденами, в головах три адмиральских флага сгруппированы, а сам он был покрыт тем простреленным и изорванным флагом, который развевался на его корабле в день Синопской битвы... По загорелым щекам моряков, которые стояли на часах, текли слезы. Да и с тех пор я не видела ни одного моряка, который бы не сказал, что с радостью лег бы за него".
Похороны Нахимова навсегда запомнились очевидцам: "Никогда я не буду в силах передать тебе этого глубокого, грустного впечатления... Море с грозным и многочисленным флотом наших врагов... Горы с нашими бастионами, где Нахимов бывал беспрестанно, ободряя еще более примером, чем словом... И горы с их батареями, с которых так беспощадно они громят Севастополь и с которых они и теперь могли стрелять прямо в процессию: но они были так любезны, что все это время не было ни одного выстрела. Представь же себе этот огромный вид, и над всем этим, а особенно над морем, мрачные, тяжелые тучи, только кой-где вверху блистало светлое облако. Заунывная музыка, грустный перезвон колоколов, печально-торжественное пение... Так хоронили моряки своего синопского героя, так хоронил Севастополь своего неустрашимого защитника".
Русский мореплаватель Витус Беринг отправился в плавание с Камчатки на север для открытия пролива между Америкой и Россией. В июне — сентябре 1728 экспедиция Беринга на судне “Св. Гавриил”, обойдя восточный берег Камчатки, южный и восточный берега Чукотки, прошла проливом, названным впоследствии Беринговым.
Беринг Витус Ионассен (1681, г. Хорсенс, Дания - 1741, о. Беринга) - мореплаватель. Происходил из знатного, но разорившегося рода. Отец Б. был таможенником. Мальчик рано пристрастился к морю. Юношей он участвовал в плавании к берегам Ост-Индии. В 1703 Б. познакомился с рус. адмиралом К.И. Крюйсом, к-рый по поручению Петра 1 нанимал в рус. флот опытных моряков. Б. был назначен командиром небольшого росс. судна. В 1706 был произведен в лейтенанты, участвовала Азовском походе Петра I, сражался на Балтике, но славу Б. принесли Камчатские экспедиции 1725-1730 и 1733-1741. Исследователь XIX в. В.Н. Верх так характеризовал Б.: "Достойный муж сей, прослужа в Российском флоте тридцать восемь лет со славою и честию, достоин по всей справедливости отличнаго уважения и особеннаго внимания. Б. подобно Колумбу, открыл россиянам новую и соседственную часть света, которая доставила богатый и неисчерпаемый источник промышленности". Образованный моряк, Б. хорошо знал мореходную астрономию, навигацию, картографию и умело руководил подчиненными. Экспедиции доказали существование пролива между Азией и Америкой, открыли морской путь от Камчатки в Японию, завершили открытие всех Курильских островов, открыли Командорские и Алеутские острова. Впервые была составлена карта северо-восточных берегов Азии на базе навигационных и астрономических наблюдений. Бот Б. потерпел крушение возле одного из островов Командорской группы, впоследствии названного о. Беринга. Здесь экипаж остался на вынужденную зимовку, к-рую смогли выдержать лишь немногие. Б. умер от цинги. Его именем были названы море, пролив и остров.
Отряд советских кораблей начал боевое траление Суэцкого канала. Отряд советских кораблей (капитан 1 ранга А. Н. Аполлонов) в составе противолодочного крейсера «Ленинград», БПК «Скорый» и отряда тральщиков но просьбе правительства Египта начал боевое траление Суэцкого канала. Район площадью 1250 кв. миль был полностью очищен от мин. 11.11.1974 г. канал был открыт для безопасного плавания.
Вердеревский отказывается исполнять приказ Временного правительства 4 июля командующий Балтфлотом адмирал Д. Вердеревский получил от помощника мор. министра Б.П. Дудорова телеграмму с требованием высылки в Петроград 4 эскадренных миноносцев для демонстрации силы Временного правительства, а, если потребуется, принятия мер против кронштадтских моряков, участвовавших в демонстрациях. Вердеревский заявил членам Центробалта: "Я служу не людям, а Родине. И если флот вовлекают в политическую борьбу, то я не исполню приказания, а там могут меня сажать в тюрьму" ("Рев. движение в России в июле 1917 г. Июльский кризис". Сб., М., 1959, с. 25) - , в тот же день отправил ответ с отказом исполнить приказание, а "если настаиваете, укажите, кому сдать флот" (там же, с. 26). 5 июля был арестован и отдан под суд за невыполнение приказов Временного правительства.
В дни выступления Л.Г. Корнилова Временное правительство признало, что поведение Вердеревского в Июльские дни было "вполне оправдываемое обстоятельствами дела". 30 августа его назначили морским министром.
Американские историки стараются избегать упоминания о случившемся в 1944 году восстании на военно-морском флоте США. Тогда 256 чернокожих матросов ослушались начальства и отказались продолжать грузить боеприпасы для тихоокеанского фронта. Они устроили бунт, который был жестоко подавлен. Более 200 человек были подвергнуты суровым дисциплинарным наказаниям, а 50 сосланы на каторжный труд. Никто из них не дожил до сегодняшнего дня, и о негритянском восстании постарались забыть. Но, как предполагается, эту историю было решено похоронить в архивах из-за того, что причиной волнений было вовсе не притеснение чернокожих американцев на американском флоте, а до сих пор засекреченный эксперимент, который провели на живых людях американские ученые.
Исследователи мрачных страниц американской истории Джеймс Макконахи и Робин Тадж в своей книге о тайных операциях правительства США также обратили внимание на загадочный чудовищный взрыв, который случился за год до атомного нападения американцев на Хиросиму. Поздно вечером 17 июля 1944 года в портовом комплексе в 35 милях от Сан-Франциско рядом с Порт-Чикаго ночь была озарена яркой, как солнце, вспышкой ослепительного белого света. Очевидцы рассказывали о взметнувшемся на 2,5 мили вверх в небо грибовидном облаке. Все это сопровождалось мощным землетрясением. На месте взрыва осталась гигантская воронка глубиной до 30 метров и шириной 100 метров, ударной волной были разрушены все постройки в радиусе двух миль. Мгновенно погибли, превратившись в пепел, находившиеся в эпицентре взрыва 320 человек. Один стоявший в гавани грузовой корабль был вырван из воды и разорван на мелкие части, другой просто исчез. После взрыва от доков не осталось и следа. 300 зданий Порт-Чикаго лежали в руинах.
Власти заверили, произошла детонация большого количества взрывчатки, предназначенной для фронта. Однако эксперты считают, что это был типичный атомный взрыв. Испытания такого оружия в пустыне не давали представления, насколько велика сила поражения от подрыва атомного устройства.
В 1980 году мастер частных расследований Питер Фогель отправился в Нью-Мексико, где была устроена толкучка, на которой продавали всякий хлам из старых ядерных лабораторий Лос-Аламоса. И там в его руки попала пыльная коробка, в которой он обнаружил фотографии и пачку документов под заголовком "История 10-тонной новинки". Gadget - именно это слово значилось на документах, но Фогелю было известно, что так ученые в Дос-Аламосе называли прототип атомной бомбы.
Документы были датированы на два месяца позже взрыва в Порт-Чикаго и содержали схемы, напоминавшие чертежи взрывных атомных устройств, а кроме того, там подробно описывался эффект атомного взрыва, в частности, говорилось об огненном шаре, поднимающемся в небо на 18 тысяч футов, подобно взрыву в Порт-Чикаго. Официально первое испытание атомной бомбы американцы провели лишь в июле 1945 года. Фогель изучал физику под руководством "отца ядерной бомбы" Эдварда Теллера, руководившего атомщиками в Лос-Аламосе. Он встретился с ученым, чтобы спросить о том, откуда взялось описание атомного взрыва почти за год до первых испытаний бомбы. Но как только Фогель упомянул о найденных им документах, Теллер вдруг чего-то испугался и заявил, что на этом разговор окончен. Фогель между тем не унимался и продолжил свои поиски. Он отправился в Порт-Чикаго и там обнаружил, что катастрофа 1944 года была даже заснята на кинопленку, это означало, что кто-то заблаговременно установил кинокамеру, запечатлевшую взрыв. Правда, ему сказали, что в действительности это был фильм, сделанный с помощью комбинированных съемок в Голливуде в 60-х годах. Ему удалось посмотреть эту пленку, и он убежден, что на ней был запечатлен реальный взрыв. Позднее было объявлено, что фильм безвозвратно утерян, так как пленка пришла в негодность.
В военных архивах был найден также очень любопытный доклад директора атомного проекта Джейма Конента. В своем послании к начальству он рекомендует отказаться от одной из версий бомбы и отдать предпочтение другой, уже проверенной в деле, и далее упоминается о секретном испытании, эффект которого был аналогичен тому, что наблюдалось в Порт-Чикаго. Известно также, что в 1944 году американские ученые уже имели в своем распоряжении 93 килограмма оружейного урана, и у них не было проблем собрать простейший заряд небольшой мощности.
Существует также другая версия о том, что взрыв в Порт-Чикаго был случайной детонацией бомбы, якобы которая грузилась в это время на корабль для доставки на тихоокеанский остров, где ее должны были установить на бомбардировщик для удара по Японии. Но после того как произошел случайный взрыв, потребовались новые изыскания, и атака на Японию была отложена на год.
Питер Фогель тщательно подсчитал силу взрыва в Порт-Чикаго и сравнил его с потенциалом взрывчатки, которая могла находиться там в это время. Он сделал вывод, что ее было совершенно недостаточно, чтобы произвести столь впечатляющий эффект, эквивалентный мощности атомной бомбы в 5 килотонн.
Еще одним подтверждением того, что американцы испытали атомную бомбу на своих же моряках, является самый высокий в США уровень раковых заболеваний, наблюдающийся и по сей день среди населения в окрестностях Порт-Чикаго, да и в Сан-Франциско тоже.
Источник: www.kurier.lt По информации: Н.ИВАНОВ, С.МАНУКОВ, "Мир новостей"
Первая атомная советская подводная лодка «К-3» достигла Северного полюса. 17 июля 1962 года, первая атомная советская подводная лодка «К-3» достигла Северного полюса. В 7 часов утра она впервые прошла в подводном положении через его географическую точку. Однако всплыть непосредственно на географическом полюсе из-за сплошного ледового покрова, толщина которого достигала 12 метров, не удалось.
На следующий день в 9 часов 33 минуты на широте 84 градуса 53 минуты была найдена небольшая полынья, заполненная обломками льда толщиной до 2-х метров. Впервые в истории подводная лодка всплыла в районе Северного полюса. Подводники водрузили Государственный флаг СССР и Военно-Морской флаг.
В последующие дни К-3 продолжила плавание под полярными льдами и несколько раз всплывала для проведения сеансов связи и обсервации, в том числе в полынье, размеры которой лишь незначительно превосходили длину АПЛ. За время похода было пройдено 3115 миль, в том числе около 1 300 миль подо льдом. Плавание проходило со средней скоростью около 15 узлов на глубине 15-120 метров.
По итогам плавания старший похода командующий флотилией подводных лодок контр-адмирал Анатолий Петелин, командир «К-3» капитан 2 ранга Лев Жильцов и командир электро-механической боевой части инженер-капитан 2 ранга Рюрик Тимофеев были удостоены звания Героя Советского Союза. Вскоре после этого похода первенцу советского атомного подводного флота было присвоено имя «Ленинский комсомол», ставшее известным всему миру.
Всего с 1962 года подводники побывали на Северном полюсе и выполняли задачи в приполюсных районах более 300 раз.
В Адриатическом море австрийской подлодкой потоплен итальянский крейсер "Джузеппе Гарибальди". Его карьера оказалась весьма активной и почетной. После нескольких лет службы “Гарибальди” стал излюбленным флагманским кораблем. На нем последовательно поднимали свои флаги семь адмиралов. Он же наиболее отличился в боевых операциях среди однотипных “итальянцев”, потопив два турецких корабля, и в итоге сам погиб от вражеской торпеды.
В начале 1901 года подкомандой капитана 1 ранга Виотти крейсер вышел на первые испытания, после чего корабль был включен в состав сил Средиземного моря в качестве крейсера при флоте. В первые годы его служба протекала в водах Италии, исключая лишь короткий визит в Тулон в апреле того же года.
В июне следующего года командование принял капитан 1 ранга Чезаре Анелли, и корабль отправился в крейсерство к берегам Триполитании и Киренаики, носившее явно политический характер. Он посетил Триполи, Бенгази, Тобрук, бухту Суда, Смирну (Измир) и в октябре вернулся в Таранто. На следующий год “Гарибальди” ходил в Алжир и Грецию (Салоники и Пирей).
В декабре 1903 года в деятельности крейсера наступил первый “антракт”: его перевели в резерв, оставив на базе в Специи. Отправился он в море только в апреле следующего года, уже под командованием капитана 1 ранга Андреа Канале. Вновь войдя в состав сил Средиземного моря, корабль проплавал с эскадрой до ноября 1905 года.
16 ноября крейсер был выведен из состава Средиземноморской эскадры и получил специальное задание. На следующий день вместе с эсминцем “Остро” корабль покинул Специю и направился на Ближний Восток в составе международного отряда под командованием австрийского вице-адмирала Юлиана фон-Риппера для демонстрации против Турции. Вместе с другими кораблями интернациональных сил он участвовал в высадке десанта для занятия Митилены на о.Лемнос. Только в конце декабря “Гарибальди” вернулся в Мессину и вновь присоединился к своей эскадре.
1 июня 1906 года крейсер получил “повышение по службе”: на нем поднял свой флаг контр-адмирал Витторио Морено, командующий военно-морскими силами Средиземного моря, впоследствии его заменил контр-адмирал Эрменгильдо Цези. Но “Гарибальди” оставался флагманом эскадры. В ее составе он совершил плавание к берегам Леванта, а затем участвовал в больших маневрах в присутствии короля Италии. В апреле 1908 года на крейсере спустили и вновь подняли адмиральский флаг: сменился командующий, им стал контр-адмирал Эдуарде Гальярди. Новый флагман по традиции предпринял поход на Ближний Восток, посетив острова Эгейского моря. И снова наступило время “отдыха” — с мая по июль 1909 года корабль находился в резерве в Специи, проходя ремонтные работы.
После их окончания “Гарибальди”, которым теперь командовал капитан 1 ранга Станислао Лореччо, стал флагманом резервной дивизии (флаг контр-адмирала Амеро д'Асте Стелла) Средиземноморской эскадры; в ее состав входили “Гарибальди”, “Варезе”, “Феруччо” и “Амальфи”.
Флагманская карьера крейсера продолжалась и на следующий год: 1 мая 1910 года он стал адмиральским кораблем 3-й дивизии (флаг контр-адмирала Энрико Никастро) в составе крейсеров “Гарибальди”, “Феруччо”, “Амальфи” и четырех эсминцев — “Нембо”, “Эспе-ро”, “Гранатьере” и “Фучильере”. Впрочем, в конце года его ждал очередной ремонт в Специи, затянувшийся вплоть до августа 1911 года.
Но случилось так, что ремонт пришлось срочно заканчивать. Мирной карьере крейсера пришел конец в сентябре 1911 года, когда началась война Италии с Турцией. Под командованием капитана 1 ранга Маттиа Джиавотто “Гарибальди” вышел в море для участия в операциях в войне против Турции — и опять в качестве флагмана. Утром 29 сентября на борт поднялся контр-адмирал Паоло Таон ди-Ревель, командующий 2-й дивизией (в составе крейсеров “Гарибальди”, “Варезе”, “Феруччо” “Марко Поло” и канлодки “Минерва”), входившей во 2-ю эскадру Соединенных военно-морских сип. Первой операцией, с участием “Гарибальди”, стал штурм Триполи — он обстреливал форты Гамидие и поддерживал огнем высадку морской пехоты, занявшей город. Затем крейсер конвоировал транспортные суда с войсками экспедиционного корпуса генерала Канева и вновь поддерживал войска огнем своей артиллерии.
В декабре “Гарибальди” перешел в район Тобрука и крейсировал вдоль побережья Киренаики, помогая итальянским войскам и обстреливая позиции турок до февраля 191 2 года, когда вместе с “Феруччо” ему пришлось покинуть Тобрук и направиться в Бейрут. 21 февраля крейсер вступил в свой первый оказавшийся удачным морской бой. Перестрелка с турецкими кораблями продолжалась до 24-го и закончилась потоплением обоих противников: канонерки “Авни-Иллах” и миноносца. Одержав столь нужную итальянцам победу, “Гарибальди” возобновил службу в уже привычной роли флагмана, на этот раз корабля главнокомандующего морскими силами в Киренаике. Затем он вернулся в воды Ближнего Востока для борьбы с военной контрабандой.
Вскоре зоной действий корабля стало Эгейское море и Дарданеллы. 18 апреля крейсерская дивизия адмирала ди-Ревель обстреляла форты Атание, Кум-Кале, Оркание и Этюгрюл на входе в Дарданеллы. “Гарибальди” оставался в составе дивизии и после завершения операции в Дарданеллах и лишь в мае зашел в Таранто для кратковременного ремонта.
В августе “Гарибальди” и остальные корабли дивизии вновь отправились на Ближний Восток, где и провели в крейсерстве у берегов Турции и среди многочисленных островов Эгейского моря несколько месяцев до конца войны. Отряд с почетом вернулся в Италию 28 октября 1912 года.
11 ноября 1912 года “Гарибальди” принял участие в морском параде в Неаполе, а уже 21-го был выведен из состава Соединенных военно-морских сил и вскоре переведен в резерв для ремонтных работ в Специи.
Но уже привычная “начальническая” служба корабля не закончилась: в апреле 1913-го он становится флагманским кораблем 2-й дивизии (контр-адмирал Джованни Патрис) 2-й эскадры (вице-адмирал Марчелло Амеро д'Асте Стелла). В состав дивизии вошли все три крейсера типа “Гарибальди” (“Гарибальди”, “Варезе”, “Феруччо”) и канонерка “Партенопе”.
В мае 1913 года крейсер опять получил индивидуальное задание. Приняв роту морской пехоты, он участвовал в высадке международных сил в Скутари (Албания), после чего вернулся к обычной службе. В ноябре на бессменном флагмане появился новый адмирал: начальником 2-й дивизии стал контр-адмирал Эудженио Трифани.
В июне 1914-го “Гарибальди” был выведен из состава 2-й дивизии, а 11 февраля 1915 года получил приказ присоединиться к 5-й дивизии 2-й эскадры. 20 февраля крейсер вновь вышел в боевой поход против привычных противников — турок, проследовав к Бенгази для поддержки своих войск в их наступлении на Соллум.
На протяжении марта крейсер несколько раз переходил из Бенгази в Тобрук, а затем направился в Адриатику, где его собственная десантная группа поддерживала действия итальянской пехоты. После того, как его заменил броненосец “Дандоло”, “Гарибальди” покинул берега Ливии и вернулся в Италию.
5 февраля 1915 года “Гарибальди” под командованием капитана 1 ранга Франко Нанеса снова примкнул к 5-й дивизии и был послан в составе группы кораблей поддержки морского фронта в Бриндизи (вместе с броненосцами “Бенедетто Брин”, “Регина Маргерита” и крейсерами “Варезе”, “Феруччо” и “Пизани”).
Италия медленно, но верно втягивалась в бушевавший уже год мировой конфликт. После начала военных действий против Австрии крейсер получил первое боевое задание в “большой войне” и 5 июня 1915-го обстрелял железную дорогу в районе Рагузы.
Следующее задание для дивизии Трифари (итальянские крейсера “Гарибальди”, “Варезе”, “Феруччо” и “Пизани”, французские эсминцы “Коммандан Ри-вьер”, “Буклие”, “Бизон” и “Магон”) состояло в поддержке группы легких сил адмирала Милло (итальянские легкие крейсера “Куарто”, “Нино Биксио” и английский крейсер “Дублин”, 11 итальянских и 2 французских эсминца). Большие корабли обстреляли железную дорогу из Рагузы в Катарро, а легкие силы действовали против островов Лисса и Меледа.
Эта же группа получила аналогичное задание и в июле: бомбардировка пути Рагуза — Катарро и высадка десантных партий на острова Гравоза и Гиппана для разрушения причалов для миноносцев и укреплений. Этот поход оказался для “Гарибальди” последним. Утром 18 июля дивизия открыла огонь из 254-мм орудий по железной дороге. Внезапно “Гарибальди” обнаружил всего менее чем в 400 м вражескую подводную лодку U-4. Крейсер быстро сманеврировал, пытаясь уклониться от выпущенных по нему торпед. Первая из них прошла мимо, а вторая взорвалась в поперечной угольной яме в центре корабля. Удар оказался слишком серьезным. Объемистые машинные и котельные отделения быстро наполнились водой, и спустя всего несколько минут крейсер затонул на прак-тичеки ровном киле. 53 человека погибли вместе с ним, 525 удалось спасти.
Источник: www.warships.ru По информации: серия "Крейсера" (издавалась в 1977-1981 годах под редакцией адмирала Н.Н. Амелько. Авторы - Г.Смирнов, В. Смирнов, научный консультант - И.А. Иванов)
У Портсмута затонул флагманский корабль английского короля Генриха VIII «Мэри Роз». Начало 16 века. На троне Англии - король Генрих VIII. В те времена Британия еще не была великой морской державой, а враждебные ей соседи - Франция и Шотландия - обладали мощными военными флотами. Чтобы сражаться с врагами на равных, молодой король начинает строить новые боевые суда. В 1511 году из Портсмута в Лондон для окончательной отделки и установки пушек приходит небывалый по размерам и оснащенности боевой корабль. Его назвали "Мэри Роуз" - Мэри-Роза, в честь сестры короля принцессы Мэри. Роза была символом королевской династии Тюдоров.
Корабль, вооруженый тяжелыми бронзовыми и железными пушками, весил 500 тонн и мог взять на борт команду в 411 человек. "Мэри-Роуз", ставший флагманом, главным кораблем королевского флота был настоящим чудом техники и очень серьезной боевой силой. В 1512 году, в морской битве с французами у берегов Бретани "Мэри Роуз" огнем своих пушек уничтожил французский флагман, на котором сражались около 300 вражеских моряков. Потом были другие сражения, обстрел французских городов, победоносная война с Шотландией. В 1527 году корабль отправили в док Портсмута для переоснащения. Долгое время флагман не использовался в боях, и лишь девять лет спустя, после еще одного ремонта "Мэри-Роуз" встал в строй.
В 1545 году началась новая война с Францией. Английские корабли заняли оборону у порта Портсмут, ожидая атаки со стороны французского флота. Утром 19 июля стояла безветреная погода. Подобравшиеся поближе французские галеры - весельные суда - начали обстреливать флот англичан, но парусные корабли Генриха VIII стояли в гавани неподвижно. Наконец, подул легкий ветерок, который стал наполнять паруса. И вдруг на глазах у короля, наблюдавшего за своим флотом с берега, величественный флагман "Мэри-Роуз" накренился под порывом ветра, черпнул воду орудийными портами и... перевернувшись, мгновенно затонул. Вместе с судном погиб весь экипаж.
Русская эскадра разгромила турецкий флот в Керченском морском сражении Турецкая эскадра под командованием капудан-паши Хусейна шла из Турции для высадки десанта в Крыму и днем 8 июля в 20-25 милях к югу от Керченского пролива встретилась с русской эскадрой под командованием, Ф.Ф. Ушакова.
Сражению предшествовало крейсерство ушаковской эскадры у анатолийских берегов, продолжавшееся с 16 мая по 5 июня 1790 г.
В ночь с 1 на 2 июня, эскадра Ушакова имела бой с батареями анапской крепости и стоявшими у Анапы турецкими судами. Но не этот бой являлся главной целью кампании. Ушаков давно стремился нанести турецкому флоту такой удар, который бы сорвал замысел противника высадить десант в Крыму. Еще 30 июля 1789 г. Ушаков доносил командовавшему тогда Черноморским флотом контр-адмиралу Войновичу о подготовке турецкого десанта в Крым и о том, что пунктом сосредоточения сил враг наметил Анапу, откуда предполагает произвести нападение на Еникале и Керчь. Вследствие неподготовленности турецких кораблей задуманная высадка десанта в Крым не состоялась тогда и была перенесена на кампанию 1790 г.
Необходимость пополнить судовые запасы и провести небольшой текущий ремонт некоторых кораблей заставила русскую эскадру временно уйти в Севастополь. 2 июля 1790 г. Ушаков снова вышел в море, держа флаг на линейном корабле "Рождество Христово". В составе его эскадры было 10 линейных кораблей, шесть фрегатов, один бомбардирский корабль, одно репетичное судно, 13 крейсерских легких судов, два брандера.
Перед выходом в море Ушаков получил от расположенных крымском побережье постов наблюдения сведения о том, что турецкий флот 28 июня был виден у Тарханова-Кута, потом проходил в недалеком расстоянии от Севастополя и Балаклавы, после чего направился к востоку. Было очевидно, что турецкая эскадра направилась к Анапе чтобы принять войска и вместе со стоявшими там другими судами двинуться к крымскому побережью для проведения давно задуманной высадки десанта. Оценив сложившуюся обстановку, Ушаков решил выходе из Севастопольской бухты направиться к Керченскому проливу и занять позицию вблизи мыса Таклы, на пути наиболее вероятного движения турецкого десанта. Одновременно с этим часть легких крейсерских судов была направлена Ушаковым в разведку. В 10 часов утра 8 июля со стороны Анапы была замечена турецкая эскадра в составе 10 линейных кораблей, восьми фрегатов и 36 судов меньшего размера. Около 12 часов дня турки предприняли атаку на русский авангард, которым командовал капитан бригадирского ранга Г.К. Голенкин.
